Павлодар
Ольга Николаевна Григорьева родилась 25 апреля 1957 года в городе Новосибирске. Родители
- простые рабочие люди. Отец работал на авиационном заводе им. Чкалова,
мать - на заводе точного машиностроения. Училась в школе № 71
г. Новосибирска. В 1971 году родители переехали под Алма-Ату. В 1974
году закончила школу с золотой медалью, сразу поступила на факультет
журналистики Казахского государственного университета. Во время учебы
стихи О. Григорьевой печатались во Всесоюзном сборнике "Студенческий
меридиан". С 1978 года живет в Павлодаре, работает журналистом. Сейчас
- заведующая отделом культуры областной газеты "Звезда Прииртышья".
Короста А все объясняется просто (Для тех, кому слышать дано) – С души отлетает короста, Которая зрела давно. Была она страшной и толстой, Я долго жила, замерев, Но вот – отпадает короста, И слышится жизни напев… Как в юности – дерзко и рьяно Я жить начинаю опять. Что в прошлом? – Глубокая рана. Не будем о том вспоминать. Уйди с дорогого погоста, Верни для души бытие! Коросточка, корка, короста С годами покроет её. Отпала? Слетела? Ну что же, Тогда приготовься, изволь, Как нежная тонкая кожа Почувствует новую боль.
* * * Так вот как надо было жить – несуетно, неспешно. По городам и по сердцам напрасно не кружить. Ловить по вечерам в ладонь высокий свет нездешний, Лишь одного тебя жалеть и одного любить. Газет убогих не читать, а в них писать – тем паче! Ведь все, что завтра будет здесь, известно наперед… Смотреть вдвоем в одно окно, как дождь осенний плачет, А вслед за ним придет зима, слезинки подотрет. Ах, если б знать, ах, если б мочь судьбы предвидеть сроки, Минутой каждою с тобой как счастьем дорожить… Кричать, заплакать, встать крестом, упасть на том пороге! Чтоб только ты остался жив… Но я осталась жить. Никогда не оглядывайся Спасай душу свою, не оглядывайся назад и нигде не останавливайся. Ветхий Завет Никогда, никогда не оглядывайся назад. Вот оглянешься на мгновенье – и жизнь пройдет. Соляным столпом замрешь у всех на глазах, Так жену потерял, спасаясь, послушный Лот. Так жену потерял, из Аида ведя, Орфей – Посмотрел, оглянувшись, не выдержал лишний час. Не оглядывайся, терпи! Лишь вперед, скорей, Колесницей, поездом, ветром по свету мчась. Ни к чему вспоминать. Не вернуть ни любовь, ни жизнь. И зачем тебе лишняя рана, на сердце след? Нет давно страны, где мы с тобой родились, И отцов, за неё воевавших, на свете нет. Прогони эту память, эти химеры прочь, И тогда пойдут отлично твои дела. Позабудь язык, страну, родителей, дочь, Как жена Сальвадора Дали – Гала. Что еще в эту долгую ночь я могу сказать? Снова память стучит в висок, прогоняя сон. Не оглядывайся! Беги! Не смотри назад! Но на кончиках пальцев уже проступает соль.
Нарушив правила игры, Мой друг, я вам во всем открылась, То не любовь - природы милость От вас скрывалась до поры. Лишь до поры, лишь до утра, Когда и сердце не вместило Сиянье зимнего светила И росчерк вашего пера. Что между нами - чистый лист, Лишь тонкий лист бумаги белой. О Господи, как я посмела Смешать незыблемость страниц! Не умирают от любви... И это, может быть, напрасно. Наверно, было бы прекрасно Сказать: Он умер от любви. Зачем-то остаются жить С душой, навек заледенелой, Куда уносят - нет им дела Крутые жизни виражи. И я... Зачем я так жила, Не радуясь теплу и свету, Не видя сочных красок лета И взмаха птичьего крыла? Лица коснулся желтый лист, Легко береза облетает. Ну что с тобой, проснись, очнись, Ведь от любви не умирают! Трепещет сентября огонь, Свои рассказывает были. И жизнь всегда мудрей того, Что мы с тобою сочинили.
ВСЕ ПЕРЕМЕЛЕТСЯ Все перемелется. Будет мука. Да испекут из муки караваи. Будет ли толк от того, я не знаю... Все перемелется. Будет строка. Возгласы гнева и стоны мольбы, Горечь предательства, нежность признаний... Мелятся, мелятся зерна судьбы В легкую завесу воспоминаний Будет и тесто, и снова Творец Что-то затеет и что-то исполнит... Кто-то о нас, заплутавшихся, вспомнит. Истину кто-то поймет наконец. Старого мельника взмахи легки. Времени жернов не знает пощады. Только одна остается отрада: Все перемелется - будут стихи. ВЕЧНЫЙ СЮЖЕТ Этот зал, эта старая сцена, Перекрестье поступков и слов. Ты играешь на сцене измену, Я играю на сцене любовь. И притих привередливый зритель, Замер автор под сенью кулис. Только все это в жизни… Простите, Не кричите, пожалуйста, "бис". ФЕМИНИСТИЧЕСКОЕ Мятобрюкие, ботинкогрязные И безденежные к тому ж, Вислобрюхие и мутноглазые... Каждый все-таки - чей-то муж! Вот возить бы их всех по улочкам В расписных веселых санях И показывать юным дурочкам, Что мечтают о женихах! * * * Вы уже определили, где истина? Ну а я пока понять не могу. Каблуками высекаются искорки - Это я по тротуару бегу. То опять казню кого-то, то милую. То по-ангельски, то резко грубя. От любимого - на службу любимую. И все время - от себя, от себя... И зачем он, этот бег, людям нравится? Остановимся, тогда и поймем. И зачем он, этот век, вдруг кончается? Мы с тобою были счастливы в нем.
Е. Е. Толпа не любит несчастливых. Кумир быть должен весел, смел. Толпа не любит некрасивых - Нет, не поступков - лиц и тел. Толпа не любит клятых - мятых, Но в то же время - вот вопрос! - Толпа не любит нераспятых, Не принимает их всерьез. Но ты, кому давно открылось Предназначение судьбы, Затем тебе, скажи на милость, Капризная любовь толпы? |