Нежность душила меня.
Нежность глушила я.
Нежность топтала я,
В грубых словах топя…
Если бы нежностью
Брали на штурм города,
Все с неизбежностью
Я бы взяла тогда!
***
Я бы петь пошла,
да сдавило грудь,
танцевать пошла,
да уж как-нибудь.
Я бы в круг пошла -
шире, шире круг! -
если б там нашла
пару милых рук.
Как тоскую я
по рукам твоим,
обнимать меня
суждено не им.
Как тоскую я,
как тоскую я,
сколько лет прошло -
все тоскую я.
***
Я все еще привыкла удивляться
твоим словам, внимательным и нежным,
к тебе иду на грани удивленья
почти три года неправдоподобных.
Но если правда - есть любовь на свете
и если нежность наша не обмолвка -
хочу я так любить, как любят дети:
восторженно. безмолвно и неловко!
***
Может быть, не в самом лучшем виде,
всё же прожила я, полюбив,
никого на свете не обидев,
комара от скуки не убив.
По земле в льняной своей рубашке
бегала, омытая весной,
жаворонки, белки и ромашки
мир делили пополам со мной.
Снимет светлый лес мою усталость,
с плеч моих уже ненужный груз,
мало жить мне на земле осталось,
но уйти я в землю не боюсь.
Принимаю холод замогильный,
слишком тесно стало на земле.
Пусть меня своей рукою милый
в светлый гроб положит на столе.
И венок, что я несу из леса,
как венец, возложит над челом:
буду я лежать в нём, как невеста,
в белом платье или голубом.
?
***
Не хочу слова подыскивать
о любви к тебе навек:
ты мне просто самый близкий
на планете человек.
Это право за тобою
за одним лишь признаю,
острым счастьем, острой болью
ты наполнил жизнь мою.
Каждой ночью стал мне сниться -
а такие сны роднят -
чуткий, в ласковых ресницах,
понимающий твой взгляд.
С полуслова, с полувзгляда
понимает на лету
всё, что рассказать я рада,
просыпаясь поутру.
***
Горю, горю я, как костёр,
в степи зажжённый пастухами, -
вокруг пустой ночной простор,
лишь ветер раздувает пламя.
Всё ярче, ярче я горю...
А ты увидишь ли, придёшь ли,
широкоплечий и продрогший,
из темноты шагнув к огню!
***
Бывало, женщины сойдутся
в кружок, как боевая рать,
с прихлёбом тянут чай из блюдца
и ну - мужчин перебирать.
Ткнут бублик - пшёл гулять! - мальчонку,
и завертелся разговор:
мол, все мужчины втихомолку
от жён гуляют, верность - вздор.
Не раз я спорила сердито
с обидой тайной за отца,
за карий глаз его открытый,
за доброту его лица.
За то, как отдавался делу,
как ласков с нашей мамой был,
как он меня, девчонку смелую,
повсюду брать с собой любил.
Среди завидующих сверстниц
я проходила с ним вдвоём...
Неправда! Есть мужская верность -
в любви, в борьбе, всегда, во всём!
***
Я сдаю свои позиции,
я сдаюсь - хочу влюбиться,
мне сынишка светлолицый,
знаешь, стал всё чаще сниться.
Захотела я простого
счастья женского, и что же,
ничего в том нет плохого,
в том, что я на всех похожа.
Захотела жизни полной.
Пусть семейные заботы
надо мной смыкают волны
с воскресенья до субботы.
Пусть сынок белоголовый
на заре меня разбудит.
Пусть меня хорошим словом
за любовь помянут люди.
***
Каблуками бы топтала,
била белое лицо,
чтобы сердце не рыдало,
не любило подлецов.
Сдвинул маленькие глазки,
словно камень на пути...
Как могла к тебе я с лаской
человеческой идти?
Как могла тебя ночами
славить в песнях до небес?
Как могла я ждать годами
непредвиденных чудес?
***
Я навеки независимой
быть хочу ото всего:
от твоих красивых писем,
от вниманья твоего.
От одежды и от хлеба,
от квартиры и от сна -
от всего, чему нелепо
я всю жизнь служить должна!
***
Обвели, как дурочку, вокруг пальца.
Обвели.
Плачу я... А стены осыпаются -
вся в пыли!
Осыпаются стены счастья нашего...
Ты в пальто.
Утешаешь: что случилось страшного!..
Правда, что?
***
Я не пойму, то сердце бьётся,
то сердце плачет,
то загрустит, то засмеётся...
Что это значит?
Я не люблю его - такого,
любить не буду.
Но слово, ласковое слово -
подобно чуду.
Наговорил он мне немало,
нафантазёрил.
И в сердце счастье вырастало
из этих зёрен.
Он целовал мой лоб, ресницы,
лицо и плечи.
Лишь не сумел в меня влюбиться
по-человечьи!
***
Волной горячей обдаёт,
в глазах испуг,
то хлеб, то книга, то блокнот
летят из рук.
То мимо дома прохожу,
то плохо сплю...
И лишь подругам всё твержу,
что не люблю!
?
***
Баржа грузно идёт,
в воду вбитая.
ночь над баржей встаёт,
неумытая.
На борту хохоток -
ну и весело!
В голубой холодок
ноги свесили.
Звёзды ночь серебром
порассыпала...
Ах, кому-то вдвоём
счастье выпало!
***
Теплынь такая, боже мой,
а ты ко мне не подошёл,
и я должна идти домой,
хоть в городе так хорошо.
Вступила в город наш весна,
днём падал снег, глядь, к ночи дождь,
и грустно мне, что я одна,
со мной ты рядом не идёшь.
В огнях вечерних снег блестит,
подмок, подмёрз и как слюда...
Я не могу себе простить,
что без тебя пришла сюда.
Что ты один, и я одна,
спешит прохожий человек...
Что умирает у окна
последний, милый, мокрый снег.
***
Опять пустынная столица
к моим услугам.
Куда мне с болью приютиться? -
снимаю угол.
В пути читаю объявленья -
куда мне с болью?
Куда?.. Стою, как на арене,
с моей любовью.
***
Ты здесь, ты ходишь, ты жив.
А ветер Москву качает,
за каменные плечи схватив...
Ты здесь, ты ходишь, ты жив,
я часто тебя встречаю.
Неровен, подкошен шаг,
как сердце стучит нестерпимо!
Мы часто встречаемся так:
два шага назад и шаг
вперёд, кивок - и мимо.
***
Я спрятала в твоих руках
своё лицо, и месяц ссоры
прошёл, как месяц в облаках,
как блеск заката на озёрах.
Но всё пойдёт своим путём,
и ждут нас разные дороги,
и потеряем мы в былом
всё ощущение тревоги.
Лишь через много лет, как знать,
быть может, встретиться придётся,
друг против друга постоять
у деревенского колодца.
Тогда прижмусь к твоим рукам,
вдыхая крепкий запах кожи,
и померещится вдруг нам,
что мы на десять лет моложе.
И общежитья тихий двор,
скамейка под открытым небом,
и ничего, что ты с тех пор
ни разу там, наверно, не был.
Всё тот же яркий свет окна
кому-нибудь, наверно, светит,
как будто в комнатах луна,
как будто счастье есть на свете.
***
Ты никогда не забывал,
когда в каком была я платье,
ты никогда не забывал,
где задержали нас объятья -
меня ты только забывал!
Вся жизнь моя как через море
лежала от твоей... Не вздоря,
кивнув слегка, в толпу ныряли
и в двух шагах опять теряли
друг друга... Улицы пустели.
Потом встречались мы в апреле,
и ты, так забывавший скоро,
под взглядом вспыхивал как порох.
В оледеневших переулках
асфальт вызванивает гулко,
примёрзли пальцы к башмакам,
под тонкий драп пробрался ветер -
мне никогда тебя не встретить!
Ночь. Переулок. Ночь... А там
в огнях, в шелках течёт столица.
Так просто кажется склониться,
за юность честью заплатить,
тончайшей выстраданной лестью
тебя заставить приходить -
зато, зато б мы были вместе.
Один лишь звук: с тобою быть!
Как отступали расстоянья...
За день один, за час свиданья
могла я годы рассорить! |
