Каталог статей

(рассказ)
Анка проснулась от разговора. Не открывая глаз, прислушалась. С кухни, сквозь открытую дверь, доносились голоса мамы и соседки тети Груши. Вернее, как всегда громко и напористо говорила тетя Груша, а мама вяло и неуверенно возражала ей:
-… продаёшь дом, забираешь сыновей и поедешь к своим родителям. Девок ети… ему оставишь … А то побёг, кабелина, объятый страстью… Больно он ей с двумя-то детьми нужон будет! Как минимум через неделю, ети… за тобой следом явится! А там, у родных, ты завсегда под защитой будешь!
- Груша, ну с какими глазами я к ним…?
- Скажешь… ети.., что он пока задерживается…Мол, позже приедет… А там видно будет…
- Слушай, Груша, а может, все ж таки не оставлять ему дочек? А вдруг она возьмет, да и примет их, как родных?
- Ну, сама подумай: если пацанов оставить – примет! Малышку Соню одну оставить – тоже, скорее всего, не откажется! А двоих девок – ни в коем разе не примет! Ети…Бездетная, на десять лет младше его, живут в однокомнатной квартире… Она ж… ети… не самоубийца! Небось, родному отцу… ети… оставляешь, не чужому дядьке! Тебе чего надо? Детям отца вернуть, а себе - законного мужа! Святое дело!
- Груша, а вдруг он не вернется? Ведь сказал, что у него любовь…
- Детей наплодил, а теперь…ети…- любовь? Хорошо устроился! Я так думаю: за детей у отца и у матери… ети… пополам должна быть ответственность! Посмотри на себя! Глаза не просыхают! Скелет…ети… ходячий! Не оставишь ему девок – сама... ети… ноги протянешь…- горячилась тетя Груша.
- Скажешь тоже…
- А то и скажу… Тебе надо последний шанс ети… использовать – вернуть его!
- А если не вернется?
- Ну, тогда у тебя должен быть шанс ети… судьбу свою устроить… У тебя же не две жизни! Кому ты нужна будешь с четырьмя-то? А так… ети… может еще найдется мужичонка какой… Вдовый… или ети… разведенный… Небось, не старуха еще!
- Люблю я его…
- Люблю…люблю… Ети…Нам, бабам, любовь свой счет всегда напоследок выставляет. Да с большими процентами! Все решено - оставляешь ему девок и – баста!- чем-то громыхнула по столу соседка.
- Груша, тише, детей разбудишь! Допивай чай - нам уже бежать пора… Я пока Анку подниму…

Мама тронула девочку за плечо:
- Аня… дочка, вставай! Мне на работу пора! Суп и чай на плите, мусор вынесешь, за хлебом сбегаешь, приберешься тут… Я поздно приду…
Похолодевшая от послушанного разговора, девочка с трудом открыла глаза...

Скрип-скрип… Скрип-скрип… Под ногами поскрипывал снежок. Не ощущая тяжести объемного мешка с мусором, подняв тяжелую от недетских дум голову, Анка сразу увидела ЕЁ… Ярко-зеленую, пушистую, маленькую, такую сказочную и совершенно чужую среди осколков свершившегося праздника! Моментально забыв о подслушанном разговоре, который жег страхом маленькое сердце, девочка торопливо бросила пакет с мусором в старый контейнер и подошла к елочке.
-Ух, ты, какая …- она не находила слов, чтобы выразить свое восхищение.

Это ж сколько людей мимо прошли, не заметили… А ведь она росла для радости! У нынешней Новогодней ночи, как видно, было столько волшебства, что не успела она разнести его по дамам и раздарить всем хорошим людям. Вот второпях и оставила остатки чудес прямо на улице. Только не проходи мимо!
Удобнее ухватив деревце за свежесрубленный, шершавый ствол покрасневшими от мороза руками, девочка потянула елочку за собой.
Маленький провинциальный городок не торопился просыпаться в это первое волшебное утро Нового года, из редких печных труб лениво тянулся дымок, не зло лаяли собаки.
- И куда ж ты ее тащишь? - Анку догнала немолодая женщина с зеленым бидончиком в руке. Голос строгий, а глаза добрые, со смешинкой.
- Неужели отобрать хочет? - с тоской подумала девочка, но храбро ответила:
- Домой, чтоб нарядить… У меня есть братья и маленькая сестренка… Проснутся - а в доме елка! Они подумают, что ее ночью принес Дед Мороз!
- Но ведь… А… Ну, да… Пожалуй… Вот, например, в Америке Новый год еще вообще не наступил…- растерялась женщина.
-Как это?
- Америка же на другом полушарии! Часовой пояс там у них другой. - Она посмотрела на наручные часы. - У нас, к примеру, сейчас девять утра первого января, а в Нью-Йорке только через два часа люди за праздничный стол сядут! Так что вы вполне успеете встретить Новый год по американскому времени! Да и Рождество еще впереди…
- И Старый Новый год…- поддержала ее девочка.
- Конечно! А игрушки-то у вас есть?
- Нет… - растерялась Анка.
- А крестовина?
- Какая еще крестовина?.. – упало маленькое сердце… - Вот тебе на! Оказывается, нужна еще и крестовина…
- А я уже давно не ставлю елку...- задумчиво сказала женщина, глядя на девочку. - У меня дома где-то должна быть крестовина…Пойдем, я её тебе отдам! И игрушек дам... Мне они ни к чему. Как дочка уехала учиться, так я и перестала ставить живую елку… Теперь у меня искусственная. Очень удобно! А ты, верно, из восьмого дома? Вы осенью переехали? У вас еще мальчики-близнецы? А тебя все «певуньей» зовут… Знаю, знаю…

Маленький домик с резными ставенками и крылечком был похож на теремок.
В доме вкусно пахло выпечкой, на полу лежали тканные полосатые цветные дорожки, на окнах буйным цветом цвела герань, большой экран телевизора прикрывала ажурная белая салфетка. Посреди комнаты, на большом круглом столе стояла маленькая елочка, украшенная крошечными игрушечками, а рядом с ней, в большом блюде - гора свежих румяных пирожков.
С большого яркого плаката на стене счастливо улыбалась юная блондинка в ярко-голубом длинном платье с букетом алых роз в руках. Ее голову украшала сверкающая корона, а через плечо шла широкая золотистая лента с надписью «Мисс Очарование».
- Это моя дочка! Она в столице учится на модельера! - перехватила взгляд Анки женщина, и с гордостью сказала: - В прошлом году на конкурсе красоты приз получила! А платье, видишь, какое на ней? Сама сшила!
-Какая она красивая!!! – совершенно искренне восхитилась девочка, не отрывая глаз от плаката.
-Ты, проходи, проходи, раздевайся! Сейчас чай с парным молочком попьем…
- Нет… Не могу я. Дети проснуться…
- А мамка твоя где?
-Мама на работе. Она в туберкулезной больнице санитаркой работает. Вместе с тетей Грушей. Сегодня у нее дежурство.
- А папка?
- Папа…Он… - Анка прикусила язык. Мать запретила детям говорить кому-либо о том, что отец в последнее время не живет в семье. Иногда он приходит, они с мамой ссорятся, кричат… Потом он снова уходит, а мама плачет…- Он временно … не живет с нами …- сказала она запинаясь.
- О-хо-хо-хо… А зачем же вы сюда переехали?
- Раньше мы жили в деревне, но там закрыли школу. Я здесь в третий «В» класс хожу… Мне десять лет скоро!
- А ты случайно не у Александры Дмитриевны учишься? Повезло тебе! Очень хорошая учительница! Так ты, говоришь, старшая из детей? Я тоже была в семье старшей… Ох, и доставалось же мне… Но тогда война была… Да…
Женщина принесла из соседней комнаты деревянную крестовину и большую коробку, доверху наполненную сокровищами. В ней лежали розовые, синие, зеленые, желтые елочные шары, блестящая пушистая мишура, разноцветные фигурки зверюшек и золотистая верхушка для елки.
Глаза разбегались от такой красоты.
Откуда-то из глубины коробки женщина достала маленький серебристый колокольчик.
Динь…Динь…Динь… Раздался необыкновенно-чистый звон… Анка не могла оторвать взгляд от маленького чуда, издававшего такие удивительные мелодичные звуки. Так могла звучать только чудесная сказка…
- Ух, ты!!! Это же…- девочка искала в своей памяти и не могла найти нужные слова, в которые вместилось бы все ее восхищение.
Женщина хитро прищурила глаз: - Нравится? Это дочкин! Я тебе по секрету скажу: это не простой колокольчик, а волшебный…
- Разве так бывает?…
- Я прожила большую жизнь, - тихо сказала она, глядя в ясные, как майское небо, глаза девочки, - и знаю точно: бывает! Этот колокольчик может исполнить любое желание, даже самое заветное! Знаешь, когда моя Светочка, была такой же, как ты, очень любила с ним играть. Мечтала стать модельером. Она тут всем в округе платья шила… – женщина засмеялась своим воспоминаниям, потом помолчав, доверительно сказала: - А вчера она позвонила - с Новым годом меня поздравляла, и сказала, что замуж собирается… Представляешь? Моя девочка – и замуж … Вот такие у меня новогодние новости!
- За принца? – с надеждой спросила Анка.
- Почему за принца?
- Она… такая!… Как принцесса!
- Скажешь тоже… Теперь девушки выходят не за принцев, а за бизнесменов! – женщина осторожно прилаживала крышку к коробке с игрушками.
- А мое желание колокольчик может исполнить?
- Почему бы и нет? Только… Если оно не какое-нибудь пустяковое, а очень важное…
Анка вспомнила подслушанный утром разговор:
- У меня как раз важное…
- Важное, говоришь?…
- Очень …
- Тогда я дарю его тебе! На счастье! – улыбалась женщина, перевязывая шнурком коробку крест-накрест. Из большой зеленой миски она выбрала самых зажаристых пирожочков, завернула их в белую бумажную салфетку, потом в газету, а уж потом все осторожно сложила в большой пакет с надписью «Мальборо».
- Это чтоб на морозе не остыли… Не тяжело будет? Да! Как же ты без варежек-то?
- Потерялись варежки…
- Ну, это не беда! Погоди-ка… Вот… Возьми! Это – Светочкины! Видишь, какие красненькие, со снежинками… Мохеровые! Я сама вязала! Не новые правда, но очень теплые! Бери, бери, не смущайся!
- Спасибо…- надевая обнову, прошептала Анка, совсем растерявшаяся от щедрот, свалившихся на нее в одночасье.
- Да! А мы с тобой познакомиться-то забыли! Зовут-то тебя как?
- Анкой!
- Ух, ты! Да мы тезки с тобой! Ну, с Новым годом, маленькая тезка!
- А Вас как зовут?
- Говорю же, мы обе - Анны… А по отчеству я - Тимофеевна!
- И Вас с Новым годом, Анна Тимофевна!
- Эх, ты, «Тимофевна»! – засмеялась женщина. - Ты, вот что, тезка, приходи ко мне еще! Я очень детей люблю! Ладно?
- Ладно! – уже с веранды крикнула Анка.

Втащив елку и пакет в комнату, Анка присела, немного отдышалась. Перед глазами медленно расплывались маленькие блестящие точки.
Дом наполнился ароматом хвои… Ствол легко вошел в отверстие крестовины. Установив елку посредине комнаты, девочка не спеша развесила хрупкие стеклянные игрушки и мишуру на зеленые колючие лапы, закрепила сверкающую золотом верхушку. Оставался только серебристый колокольчик… Для него нужно было найти какое-то необыкновенное место… Анка не удержалась, чтобы не позвонить.
- Динь…Динь…Динь…- снова прозвучал дивный, волшебный звон… - Динь…Динь…Динь…
- Ур-а-а-а!!! Елка!!! Настоящая!!!– обалдело завопили проснувшиеся братья-близнецы.
- Елка!!! Ее принес Дед Мороз! - в тон им, ошалев от восторга, кричала маленькая сестренка.
- Быстро одевайтесь! Сейчас будем встречать Новый год по американскому времени!

Это был необыкновенный день… Дети водили маленький хоровод, хором пели песенку про маленькую елочку, рассказывали по очереди стихи, зачаровано разглядывали игрушки, а потом по очереди звонили в волшебный колокольчик…
- Динь…Динь…Динь…
В двенадцать часов по американскому времени они сдвинули кружки с компотом: «С Новым годом! С новым счастьем! Американцы и все люди на земле!».
Потом Анка пела. «Зрители» сидели на маленьких стульчиках под сверкающей елкой и смотрели на сестру с нескрываемой любовью и восхищением. Хотя они и знали наизусть весь репертуар «певицы», но все равно азартно, не жалея ладоней, аплодировали ей за каждую исполненную песню.

После «концерта» малышка Соня сказала:
- Аня, мне голова мешает.… Хочу спа-а-ать…
- Спа-а-ать… - хором повторили братья-близнецы.
- Тогда давайте, кто быстрее уснет?!
- Я быстрее!
- Нет я! Нет я!…
Анка не успела уложить детей, как кто-то позвал ее с улицы:
- А-ня! А-ня! Вый-ди! – кричала у калитки девочка из Анкиного класса.
- Тебе чего?
- Меня из школы за тобой прислали! Там приехала комиссия аж из самой столицы! Сказали, чтоб ты пришла…
- Какая комиссия? У нас же каникулы!
- Велено привести тебя…
- Ладно, сейчас пойду! – сказала Анка и про себя подумала: «Опять петь, наверное, придется…»

- А вот и наша певунья! - учительница встретила Анку у двери в учительскую и, придерживая за плечи, подвела к пожилому мужчине в очках. У него было доброе лицо и мягкий голос:
- Ну, здравствуй, Анна! Сегодня школу только из-за тебя открыли! Не догадываешься почему?
- Нет…- пожала плечами девочка, разглядывая плакаты на стенах учительской комнаты.
- Давай для начала познакомимся! Зовут меня Валерий Дмитриевич Рощин. Много лет назад я родился в этом городке и учился в вашей школе. Сейчас я работаю в школе для одаренных детей в Москве, у нас учатся самые талантливые дети со всей страны. Мы учим детей музыке и пению. Твоя учительница – моя сестра. Она написала мне о тебе и о том, что у тебя очень красивый голос. Я приехал погостить, а также заодно хотел бы тебя прослушать. Ты могла бы мне спеть?
- Что спеть-то? Я много песен знаю…– девочка вопросительно посмотрела на учительницу.
- Много, это сколько?
- Сто две…
- Вот это репертуар! Когда ж ты успела столько выучить?
- Раньше мы жили в деревне. Там у нас были соседи дедушка Витя и бабушка Нина. Они подарили мне свой старый проигрыватель. «Рекорд» называется. И еще чемодан с пластинками. Я слушала, слушала – и запомнила…
- Интересно... Хорошие пластинки сегодня - раритет! Только, может быть…сначала ты снимешь пальто и варежки?
- Да нет … Они мне не мешают…
- Ну, раз так …Спой нам ту песню, которая тебе больше всего нравится!
- Больше всего мне «Джамайка» нравится. Это - про страну, где всегда лето, море и где все люди любят друг друга… Её Робертино Лоретти поет…
- Довольно вольный перевод с итальянского…- засмеялся мужчина.- Кто ж тебе переводил?
- Никто… Я сама догадалась!
- А… Вот как! – столичный гость смотрел тепло, с интересом. – Да… Робертино Лоретти… Этого мальчика однажды сам Бог поцеловал…
- Как это?
- Это значит, что его голос узнал и полюбил целый мир! Ну, что ж …Давай послушаем твою «Джамайку»…
- Джама-а-а-а-а-а-йка…
С первых же звуков голоса, легкого, чистого и высокого, как звон волшебного серебристого колокольчика, учительница и Валерий Дмитриевич многозначительно переглянулись.
- Джамайка-а-а-а-а-йка…
Девочка, прижимая к груди руки в красных варежках, легко выводила слова песни на незнакомом языке и смотрела на столичного гостя. Ей нравилось наблюдать за людьми, которые впервые слышали ее пение. У всех, как правило, вытягивались лица, в глазах появлялось недоумение, которое сменялось восторгом и восхищением. Но в лице пожилого педагога ни один мускул не дрогнул, только зрачки вдруг расширились за тоненькими стеклами очков в золотой оправе…
- Кажется… так поют ангелы…- сказал он совсем тихо после небольшой паузы. Потом вдруг оживится, и энергично добавил: – Я всегда говорил, что истинные таланты надо на периферии искать! Давненько мне не попадались такие… самородки!… Сопрано чистейшей воды!!! Она же «Си» второй октавы играючи берет! Короче – он решительно посмотрел на пожилую учительницу, - делайте что хотите, но эта девочка должна уехать со мной!
- Нет!– ахнула Анка. - Мне нельзя никуда ехать! Мне домой нужно!!!
- Анечка…Может ты еще что-нибудь нам споешь? глянула на часы учительница.
- Нет! Нет! – тревожился ребенок. - Мне домой пора!
- Аня, дочка, - сказал Валерий Дмитриевич, - у тебя очень красивый голос! Это – дар божий! Поверь мне…Ты должна учиться петь! - он сделал ударение на слове «должна».
- Но я умею петь! – уверенно возразила ему Анка. Переезд в столицу никак не входил в ее планы.
- Голос – это только инструмент, девочка. Правильно владеть им – бо-о-о-льшая наука! У нас в рамках государственной программы поддержки одаренных детей существует прекрасная школа интернатного типа, полное государственное обеспечение, пятиразовое питание, высококвалифицированные педагоги! В нашу школу попасть не так то просто! А для тебя мы составим специальную программу… Я лично возьму над тобой шефство! – учитель казался спокойным и убедительным.
- Но…Нет, нет! Я хочу жить дома, с мамой! Я пойду…Там дети скоро должны проснуться…- Анка растеряно отступила назад. Что за день такой сегодня? Тетя Груша к отцу хочет ее отправить, Валерий Дмитриевич – в другую школу, которая находится бог весть где …
Взрослые переглянулись.
- Анечка, это для тебя такой шанс! Может быть единственный в жизни! Тебе непременно нужно учиться! Непременно! А в нашем городке даже музыкальной школы нет! – волновалась учительница.
- Мне нужно домой! – девочка была непреклонна.
- Ладно! Ладно! Ты только не волнуйся! Подумай хорошенько! С родителями посоветуйся! У тебя еще есть время! – как со взрослой говорил с ней Валерий Дмитриевич, но тут же он повернувшись к учительнице и решительно сказал:
- Надо срочно переговорить с ее родителями!… Договор подписать, билеты заказать…
- Анечка, нам с твоей мамой нужно переговорить! – учительница тронула девочку за пушистую варежку.
- Она на работе, придет поздно…
- Хорошо, приходи с мамой завтра в 10 часов в школу. Ровно в 10! Договорились?
Анка, отступая к двери, неуверенно пожала плечами…

Тетю Грушу дети между собой называли Ети. Они невзлюбили ее с первой же встречи, о которой всегда вспоминали со слезами на глазах.
В тот день они переехали из поселка в маленький домишко в город. Взрослые разгружали машину с немудреными пожитками, вносили в дом вещи и расставляли их по комнатам. Ребятня то и дело мешалась под ногами, пока не обнаружила в темном коридорчике коробку, в которой вытянувшись, лежала серая пушистая кошка с котятами. Рядом с коробкой стояла пустая кошачья миска. Кошка тревожно глядела зелеными глазами на детей. Котята, перебирая крошечными лапками, тыкались слепыми мордочками в ее пушистый живот, находили маленькие розовые сосочки и, причмокивая, сосали материнское молоко.
Дети склонились над интересной находкой.
Так хотелось взять в руки живой пушистый комочек…
- Котят не трогать! - строго сказала, пробегавшая мимо с узлом, мама.
- Почему?
- Потому, что кошка может испугаться и бросить своих детей…
Но устоять перед соблазном погладить котят было невозможно.
Дети переглянувшись, по очереди осторожно стали гладить маленькие пушистые комочки. Кошка щурила глаза, загораживала котят лапками. Анка расхрабрилась и взяла одного котенка в руки, но кошка резко вскочила, выгнула спину и страшно зашипела, чем заставила детей ретироваться.

Утром коша исчезла.
Не появилась она и к обеду. Дети седели на корточках перед коробкой и с чувством глубочайшей вины молча смотрели на пищавшие комочки.
Не появилась кошка и к вечеру. Писк стал нестерпимо жалобным. Мама укутала коробку серым пуховым платком, попыталась напоить котят молоком из пипетки, но они чихали, смешно фыркали, молоко вытекало из маленьких розовых ротиков…
Ночью из коробки еще раздавался слабое попискивание, а утром дети нашли котят холодными…
- Это я виновата… Я трогала котенка… – зарыдала Анка.
- Мы гладили котеночков … - рыдали братья-близнецы…
- И я … - заливалась слезами малышка Соня.
Мама пыталась успокоить детей, но потом заплакала вместе с ними.
- Цыц! Нашли из-за чего мокроту разводить, - нервно сказал отец, сгреб коробку и вынес ее из дома, громко хлопнув дверью.

Кошка появилась в доме через два дня. С окровавленной мордочкой, с отекшими и отвисшими сосками. Она громко мяукала, тыкалась, обнюхивая разбитым носом все углы дома.
- Ах, ты тварь… Нагулялась? - отец поймал кошку за загривок, снял с гвоздя бельевую веревку и сказал детям:
- Пошли все во двор!
Дети молча оделись, вышли на улицу и замерли от ужаса. Отец стоял у дерева, на котором на бельевой веревке висела кошка. Она дергала лапами, беззвучно раскрывала разбитый окровавленный рот…
Дети онемев от жути, смотрели на страшную картину…
- Чего притихли? Забыли, как рыдали? Это - казнь за предательство! За то, что она бросила своих детей… Тварь гулящая…
- Папочка, отпусти ее, это мы трогали котят … - заплакала Анка.
- Отпусти! Отпусти ее, папочка!…- бросились в рев малыши.
- Вы чего?.. Она предала своих детей! - опешил отец, - А ну, марш домой, слюнтяи! – выдохнул он перегаром.
- Папочка…
- Во-о-о-н!

Вечером в дверь постучали.
- Ети…Можно? Я Ваша соседка.
- Проходите, проходите, - засуетилась мама, - извините за беспорядок, мы недавно переехали, вещи распаковываем …
- Зовут меня… ети… Груша…
- Груша?..- переглянулись и захихикали дети.
- Груша…- строго сказала толстая тетка. – Я хотела вашу кошку попросить. Ети…Мыши заели, житья нет… Она, ети… приходила недавно к нам, во дворе у колонки воду лакала… Я поймала ее… Бросила в кладовку, а она выла там, как ненормальная. Я думала, что она там охотится… А она разбила окошечко… Оно высоко, метра два с половиной будет… Не знаю, как она туда запрыгнула? И ети…- убёгла…
Повисла пауза.
- Так это из-за Вас умерли котята? Из-за Вас кошку…- разрыдались Анка. Рев дружно поддержали младшие дети.
- О, боже…- сказала мама.
- Дурдом!- в сердцах сказал отец, рванул с вешалки куртку и, хлопнув дверью, ушел.
- Ети…- растеряно моргала глазами толстая Груша.

Вернувшись из школы домой, Анка растопила печку, потом поправила одеяла на спящих детях и, взяв в руки серебристый колокольчик, забралась на старый диван. Глядя на братишек и сестренку, девочка думала о неожиданных событиях первого дня Нового года.
Маленькая Соня, общая любимица семьи, спала, разметав рыжие кудряшки, посапывая курносым носиком и зажав в руке игрушку – маленького медвежонка.
Малышка была шустрая, веселая и сообразительная. Любимым ее «стихотворением» была таблица умножения «на 7», любимым лакомством – колбаса, а игрушка, с которой она не разлучалась – старый плюшевый медвежонок. Соня не была капризной, но уж если чего захочет – обязательно добьётся! Её, например, невозможно было уговорить доесть оставшуюся ложку каши «за маму» или «за папу», уложить спать, когда ей этого не хотелось или надеть платье, которое ей не нравилось. Протест она выражала громким воплем, а удовольствие - смешным кряканьем…
Братья-близнецы, как зеркальное отражение друг друга, спали - лицо к лицу. Они были одинаково подстрижены, в одинаковых синих футболках и серых вязаных серых носках.. У них всегда было одинаковое настроение, они одномоментно просыпались, с одинаковой скоростью пили воду и ели суп, в один день и час заболевали гриппом и вместе выздоравливали. Если говорили - то дуэтом, если плакали – в унисон. Братья были неразлучны. Они никогда не ссорились, очень редко разговаривали между собой, понимая друг друга без слов. Как-то, года два назад, родители, собравшись по делам в город, решили взять с собой только одного из мальчиков. Но от одной мысли о разлуке, они подняли такой вопль, что завыли соседские собаки, и родителям пришлось отказаться от своей затеи раз и навсегда. Мама называла братьев «орлятами», наверное, потому, что они напоминали двуглавого орла. Анка знала: они не просто близнецы, природа создала их как одно целое. Где-то там, на генетическом уровне, они оставались одной живой и неделимой клеточкой. Их никто не мог различить, даже папа и мама часто путали братьев. Только один человек на свете - Анка безошибочно могла назвать близнецов по именам, различая их по приметам, известным только ей одной.

- Если мама послушает Ети и поедет на юг к дедушке и бабушке, забрав с собой близнецов, то значит, мне и Соне придется остаться здесь, в доме той, незнакомой женщины, где теперь живет отец…- рассуждала девочка, вспомнив нечаянно подслушанный утром разговор. – Чужая женщина, конечно же, не захочет, что бы у неё жили чужие дети! Это понятно… Но захочет ли папа отвезти своих дочек к маме? От него не знаешь чего ожидать… Нужно что-то придумать, чтобы не разлучаться ни с мамой, ни с Соней, ни с мальчиками… Но что? Вот ведь головоломка!
Как про козу, капусту и волка, которых лодочник должен доставить на другой берег… Только там - коза, а здесь… Маленькое сердечко ныло от тоски и обиды. - Ведь не только братья - близнецы – одна живая клеточка. Они все вместе – и Аня, и Соня, и братья – одна семья. Их нельзя разлучать! Это несправедливо! Надо сказать маме, что я буду мыть посуду, ходить за хлебом, за молоком, выносить мусор, подметать полы… Только бы быть вместе! Зачем мама слушает эту Ети? Ей легко советовать – у нее нет детей! Мама каждый день плачет … Почему папа разлюбил их всех из-за одной незнакомой женщины? Говорят, что у взрослых так бывает… А как быть детям, если разлюбили друг друга два самых родных тебе человека, ближе которых нет никого на белом свете?.. Эх, папка… Кошку повесил «за предательство детей», а сам…
Ети сказала, что мама может «протянуть ноги», это значит - умереть…Того, чтобы умерла мама, Анка допустить не могла … И как быть с поездкой в школу для одаренных детей? Сказать ли об этом маме? Или лучше промолчать? Если мама отправит ее, Анку на учебу в далекую и незнакомую столицу, а сама уедет к дедушке и бабушке, и там, на далеком юге, совсем забудет про свою дочку? Тогда от горя и тоски «протянет ноги» она, Анка… Мысли девочки, как лодка, метались на волнах отчаянья… Перспектива остаться с Соней, пусть даже у чужой женщины, казалась менее страшной, чем жить вдалеке от родных, в незнакомом городе, где о ней могут вообще забыть… Как потом найдешь тех, кого любишь на такой огромной Земле, где столько часовых поясов, что даже Новый год люди встречают в разное время…
Стоп…. Стоп… Ети сказала, что одну Соню нельзя оставлять отцу… Тогда получается, чтобы все дети остались с мамой, ей, Анке, нужно ехать в Москву?.. Но в таком случае вернется ли домой папа?
Конечно, в самых счастливых мечтах девочка видела себя взрослой девушкой, непременно - на большой сцене, в сказочно-красивом платье, примерно таком, как у дочери Анны Тимофеевны на плакате... Но это были только лишь мечты… А в реальная жизнь была похожа на трудную взрослую головоломку. Это тебе не коза с капустой! Как не ошибиться, найти правильное решение, ведь от него зависит судьба всей семьи… Слезы катились из глаз, капали на серебристый колокольчик...
- Помоги мне, колокольчик! Ты же – волшебный…

- Аня, дочка, проснись… - откуда-то издалека доносился знакомый голос, но глаза почему-то никак не открывались. – Кто принес елку? Мальчики!… Соня!… Елка откуда взялась?-
- От Деда Мороза…
- Вот!!! Ети…Укатали сивку крутые горки! Вспомнил о детях…
- Эх, Груша! Родная кровь – не водица! - звучал радостно - удивленный голос мамы.
- Какая ж ты…ети…размазня! Уже и простить ему всё готова…
- Груша, что ни говори, он же родной отец!
- А кто спорит? Ети… Отец нужен! Но в том случае, если они ему нужны!
- Если ёлку принес, значит - нужны!!!
- Он бы ее еще летом, ети… принес… Все нормальные люди вчера Новый год встречали… Ети.. Мог бы и конфеты детям принести…
- Конфеты, неверное, дети съели уже…
- А фантики? Фантиков то, смотри, ети… нигде нету… Да…отец… Я б от такого мужа куда подальше бы, ети… сбёгла…
- Куда б ты сбёгла, если столько детей нажили?
- То-то и оно, что нажили… Ети…Из-за них эту кашу и завариваем…

Анка вышла из хлебного магазина, где пришлось долго ждать пока разгружали дышащий теплом и ароматом свежий хлеб, и увидела черную «Волгу», которая, кажется, отъехала от их дома…
- Что ж ты не сказала, что меня в школу вызывали? - встретила ее с порога взволнованная мама. - Забыла что ли?
- Забыла…- прошептала девочка.
- Как же ты могла забыть о таком важном! Тут сейчас целая делегация, во главе с директором школы приезжала! Уговаривали отпустить тебя на учебу в столичную школу для одаренных детей. Я заявление и договор уже подписала! Документы твои Валерий Дмитриевич сам из школы заберет. И билет на поезд купит. На каникулах буду забирать тебя домой. Сейчас вещички твои соберем, а завтра в десять утра надо быть на вокзале, Валерий Дмитриевич у справочного бюро ждать будет… Вот, дочка, поедешь в большой город! Начнется у тебя новая, замечательная жизнь… - глаза у мамы сияли, как раньше, до папиного ухода. – Сказали, что тебя непременно учить нужно! Не-пре-мен-но! А в городе нашем даже музыкальной школы нет…Сказали, что такой редкий талант нельзя закапывать… так и сказали: «Это - дар божий!» Так что…
- Мам, а как же дети?
- Я думала….Мне садик на работе обещали… Правда он для туберкулезных детей, но…. зато там питание хорошее… Потом мы на юг переберемся…
- А вот и я! Ети… Я тут «рекламу» смастерила… - в дом без стука ввалилась соседка. В руках она держала молоток и большую квадратную фанерка с надписью «Продается дом».
- Заходи, Груша! Тут такие новости… Такие новости…А ты, дочка, давай сюда пакет с хлебом, снимай пальто и иди к ребятишкам…- она махнула рукой в сторону детской. - Иди, иди! Нам поговорить надо!

Анка обстоятельно собирала вещи в дорогу: смену белья, белую блузочку, синий костюмчик для школы, спортивные брюки, колготки, кроссовки, полотенце, зубную щетку, деревянную расческу, резинку для волос и мыло «Детское». Порывшись в глубоком ящике старого комода, она вытащила свое свидетельство о рождении, семейную фотографию и старый конверт с адресом бабушки. Оглядевшись, подумала и добавила к вещам две наклейки с сердечками и маленький колокольчик. Все пожитки поместились в пакет с надписью «Мальборо» и в школьный ранец.
Притихшие дети молча, с тревогой наблюдали за старшей сестрой.
- Завтра я на поезде поеду учиться в столицу, потому, что у меня талант, который нельзя закапывать!
- Куда? – хором спросили братья – близнецы.
- В песок! - уверенно сказала Соня. - Землю трудно капать! Для земли нужна хорошая лопата…
Анка усадила ребятишек на стульчики под елочку и стала рассказывать о специальной школе для одаренных детей, в которой ей предстоит учиться, о том как она будет приезжать домой на каникулы, какие подарки привезет…
- Чур! Футбольный мяч!…- хором сказали братья…
- А мне колокольчик! Волшебный! Такой как у тебя! – сказала Соня.
- А что же я привезу маме?
Дети долго и серьезно обсуждали, какой же подарок может понравиться маме.
- Надо, что бы он полезным был…- решили братья.
- Пусть он будет красивым! - сказала Соня. - Женщины любят все красивое…
- Аня, разве наша мама- женщина? – засомневались близнецы.
- Женщина! – подтвердила старшая сестра.
Из множества вариантов, какие подсказывала самая смелая детская фантазия, Анка решила, что маме она привезет красивый веер. Очень необходимая вещь на жарком юге!…
- Только это пусть будет нашим секретом! Хорошо?
- Хорошо! – согласились заговорщики.

-Аня, дочка, проснись… Обед на плите. Мусор вынесешь, за хлебом сходишь… Мне на работу пора…- Анка открыла глаза и моментально вскочила, вспомнив, что сегодня очень важный день в ее жизни.
- Мама, разве ты на работу? А кто же проводит меня на поезд?
- На какой поезд?
- Ты забыла? Я же сегодня уезжаю! С Валерием Дмитриевичем! Учиться в Москву! - Анка смотрела на маму и ничего не понимала. Как мама могла забыть о такой важной вещи? Или… Может быть про то, что она уезжает в специальную школу - ей просто приснилось? Так, нет… Вон ранец стоит и пакет «Мальборо»…
-А-а-а-а… Ты про школу…- мама прятала глаза. - Ты знаешь, дочка, мы вчера с тетей Грушей посоветовались и решили, что ты поедешь туда в будущем учебном году. Я сама тебя отвезу... Я написала записку учительнице, она на столе – сбегаешь к ней домой - отнесешь …
- Мама, я же вещи уже собрала! – не понимала ее Анка.
– Я же сказала: поедешь на следующий год!… - начала сердиться мама.
- Мама! Ты же документы подписала! Валерий Дмитриевич уже билет мне купил! Он же ждать будет на вокзале! – у Анки и от непонимания и обиды срывался голос.
- Мала еще… ети.. с матерью спорить! – в дверном проеме показалась голова незадачливой соседки.
- Мама! Подожди! Не уходи! Я всё знаю! Ты хочешь продать дом, взять с собой мальчиков и уехать к дедушке и бабушке! Нас с Соней ты хочешь оставить папе! Я не хочу оставаться с ним! Мы с Соней хотим быть с тобой!
- Ах, ты… Ети…Подслушала!
- Я не подслушивала! Я случайно…
- Аня, ну чего ты так уперлась? - мама попыталась обнять девочку, но она оттолкнула ее руку. – Понимаешь… Я должна сделать все, чтобы вернуть отца, сохранить семью! Ты должна мне помочь! Тетя Груша сказала…
- Мамочка, зачем ты ее слушаешь? Она злая! Из-за нее котята и кошка погибли! Отправь меня с Валерием Дмитриевичем! Я же учиться хочу! А сама езжай с детьми к дедушке и бабушке!
- Может и вправду… отправить её? - поколебалась мама.
- Еще чего! Так ты мужа не вернешь! Ети… Все решено! Пошли уже…
- Мама! Елку отец не привозил! Я ее вчера с помойки принесла …- исчерпала последний аргумент девочка.
- Ага… Ети… С помойки! С игрушками! Как же! Врушка! Ладно, некогда тут ети…сопли разводить… На работу опоздаем…
- Мама! – горько зарыдала Анка, вложив в крик все свое отчаянье от беспомощности и чудовищной несправедливости. Крик вышел сиплым, сдавленным…
Мама, беспомощно опустив руки, смотрела на Ети, как кролик на удава …
- Мама!!! – проснувшись, заревели испуганные малыши.
- Все! Пошли!… Ети… Куда она денется! - тетя Груша за плечи вытолкала маму из комнаты.

Последние слова «Ети» ослепили, захлестнув Анку душной волной. Нет, не волной, а огромным валом обиды... Она жадно хватала ртом воздух… Но когда вал схлынул, девочка поняла, что он унес с собой все её страхи и сомнения.
- Нет, проклятая «Ети»! Не будет по-твоему! Я тебе не кошка, которою можно запереть в кладовке!

«Мама прости меня. Я поеду учитца. Прошу тебя не слушай тетю Грушу! Не оставляй папе Соню! Анна» - девочка взволнованно перечитала текст, написанный на обратной стороне маминой записки. Подумала, подчеркнула жирной чертой слово «не оставляй», а перед словом «Анна» старательно дописала «Твоя дочь». Получилось: «Твоя дочь Анна». Написано красиво, каждая буква старательно выведена - за подчерк мама будет довольна!
Она потопталась на месте, ища глазами, куда бы прикрепить лист бумаги. Взгляд остановился на елке. Сняв сверкающую верхушку, девочка повесила записку на самую макушку: чтоб сразу заметно было! Дети, ощущая маленькими сердцами значительность момента, молча во все глаза смотрели на старшую сестру.
- Играйте тихо, не ссорьтесь, не хнычьте и ждите маму! Хлеб на столе. Суп на плите. Соня, слушайся братьев, ладно? А вы, - она посмотрела братьям в глаза - скажите маме, что без Сони не поедете к дедушке с бабушкой! Только вместе с Соней! Если что – громко-прегромко плачьте! Ладно? - просипела севшим голосом Анка.
- Ладно! – согласилась братья.
Анка достала из ранца наклейки и отдала мальчикам по сердечку. Соне она протянула колокольчик:
- Это тебе. Я уже загадала свое заветное желание. Знаешь, какое? Чтобы летом, на каникулах, мы все вместе обязательно встретились у дедушки и бабушки!
Дети молча переглянулись. Приняв драгоценные подарки, они жались друг к другу маленькой растерянной стайкой…
- А теперь нужно присесть на дорожку…
Близнецы послушно устроились на стульчиках под елочкой.
- Подождите! – крикнула маленькая Соня, подбежав к стоящему в углу «Рекорду», она нажала большую желтую клавишу и опустила рычаг проигрывателя на черный круг старенькой, запиленной пластинки…
- Джама-а-а-а-айка…- разлился по дому удивительный голос юного итальянского певца.
Заезженная пластинка шипела, сипела и трещала, старая стершаяся иголка то и дело перескакивала с одной звуковой дорожки на другую... Но голос… Голос на чужом языке волновал манящей тайной, звал, торопил и обещал исполнение самой высокой, самой невероятной, самой фантастической мечты…
- Мне пора! – прошептала девочка, проглотив, застрявший в горле тугой горький комок. - Я по дороге еще должна забежать к Анне Тимофевне. Она мне сказала, что детей любит. Попрошу ее прийти, присмотреть за вами….
Стрелки старенького будильника показывали ровно девять. В это время в Америке подходил к концу первый день Нового года…
Поправив за плечами школьный ранец и крепко зажав в красной варежке ручку пакета с надписью «Мальборо», ведомая необъяснимой и несокруши